Неточные совпадения
— Почтеннейший! — сказал Чичиков, — не только по сорока копеек, по пятисот рублей заплатил бы! с
удовольствием заплатил бы, потому что вижу — почтенный, добрый старик терпит по причине
собственного добродушия.
Отец, заложив руки назад, ходит по комнате взад и вперед, в совершенном
удовольствии, или присядет в кресло и, посидев немного, начнет опять ходить, внимательно прислушиваясь к звуку
собственных шагов. Потом понюхает табаку, высморкается и опять понюхает.
И с этим но, и с этим вздохом пришел к себе домой, мало-помалу оправданный в
собственных глазах, и, к большому
удовольствию бабушки, весело и с аппетитом пообедал с нею и с Марфенькой.
К тому же женщины небольшие мастерицы в оценке мужских умов, если человек им нравится, и парадоксы с
удовольствием принимают за строгие выводы, если те согласны с их
собственными желаниями.
— Я тут ни при чем, — поспешил я отмахнуться и стал в сторонке, — я встретил эту особу лишь у ворот; она вас разыскивала, и никто не мог ей указать. Я же по своему
собственному делу, которое буду иметь
удовольствие объяснить после них…
— А все-таки, знаете, Сергей Александрыч, я иногда страшно скучаю, — говорила Зося, когда Хина вышла из коша. — Вечное безделье, вечная пустота… Ну, скажите, что будет делать такая барышня, как я? Ведь это прозябание, а не жизнь. Так что даже все
удовольствия отравлены сознанием
собственной ненужности.
Конечно, и то правда, что, подписывая на пьяной исповеди Марьи Алексевны «правда», Лопухов прибавил бы: «а так как, по вашему
собственному признанию, Марья Алексевна, новые порядки лучше прежних, то я и не запрещаю хлопотать о их заведении тем людям, которые находят себе в том
удовольствие; что же касается до глупости народа, которую вы считаете помехою заведению новых порядков, то, действительно, она помеха делу; но вы сами не будете спорить, Марья Алексевна, что люди довольно скоро умнеют, когда замечают, что им выгодно стало поумнеть, в чем прежде не замечалась ими надобность; вы согласитесь также, что прежде и не было им возможности научиться уму — разуму, а доставьте им эту возможность, то, пожалуй, ведь они и воспользуются ею».
Если бы Кирсанов рассмотрел свои действия в этом разговоре как теоретик, он с
удовольствием заметил бы: «А как, однако же, верна теория; самому хочется сохранить свое спокойствие, возлежать на лаврах, а толкую о том, что, дескать, ты не имеешь права рисковать спокойствием женщины; а это (ты понимай уж сам) обозначает, что, дескать, я действительно совершал над собою подвиги благородства к
собственному сокрушению, для спокойствия некоторого лица и для твоего, мой друг; а потому и преклонись перед величием души моей.
С великим моим
удовольствием исполняю сие ваше желание и препровождаю к вам, милостивый государь мой, все, что из его разговоров, а также из
собственных моих наблюдений запомнить могу.
Он думал, что «милостивая пани» играет для
собственного своего
удовольствия и не обращает на них внимания. Но Анна Михайловна слышала в промежутках, как смолкла ее соперница-дудка, видела свою победу, и ее сердце билось от радости.
— Вот это, — разъяснял князь с чрезвычайным
удовольствием и одушевлением, — это
собственная подпись игумена Пафнутия со снимка четырнадцатого столетия.
Трудно и почти невозможно (по крайней мере я не берусь) дать вам отчет на сем листке во всем том, что происходило со мной со времени нашей разлуки — о 14-м числе надобно бы много говорить, но теперь не место, не время, и потому я хочу только, чтобы дошел до вас листок, который, верно, вы увидите с
удовольствием; он скажет вам, как я признателен вам за участие, которое вы оказывали бедным сестрам моим после моего несчастия, — всякая весть о посещениях ваших к ним была мне в заключение истинным утешением и новым доказательством дружбы вашей, в которой я, впрочем, столько уже уверен, сколько в
собственной нескончаемой привязанности моей к вам.
Правду говоря, однако, всех тяжеле в этот день была роль самого добросердого барина и всех приятнее роль Зины. Ей давно смерть хотелось возвратиться к мужу, и теперь она получила разом два
удовольствия: надевала на себя венок страдалицы и возвращалась к мужу, якобы не по
собственной воле, имея, однако, в виду все приятные стороны совместного житья с мужем, которыми весьма дорожила ее натура, не уважавшая капризов распущенного разума.
Вихров, к величайшему своему
удовольствию, увидал, что его
собственный экипаж въезжал в деревню.
— Что ж, если я хочу, если это доставляет мне
удовольствие? — отвечала она, и когда кушанье было подано, села рядом с ним, наливала ему горячее и переменяла даже тарелки. Петр Михайлыч тоже не остался праздным: он
собственной особой слазил в подвал и, достав оттуда самой лучшей наливки-лимоновки, которую Калинович по преимуществу любил, уселся против молодых людей и стал смотреть на них с каким-то умилением. Калиновичу, наконец, сделалось тяжело переносить их искреннее радушие.
Екатерина Филипповна жила в довольно глухой местности, в
собственном наследственном доме, который, впрочем, она, по переезде в Москву, сломала, к великому
удовольствию своих соседей, считавших прежде всего ее самое немножко за колдунью, а потом утверждавших, что в доме ее издавна обитала нечистая сила, так как в нем нередко по вечерам слышали возню и даже иногда видали как бы огонь.
Через час весь Белоглинский завод уже знал о случившемся. Марфа Петровна успела побывать у Савиных, Пятовых, Шабалиных и даже у о. Крискента и везде наслаждалась величайшим
удовольствием, какое только в состоянии была испытывать: она первая сообщала огромную новость и задыхалась от волнения. Конечно, Марфа Петровна успела при этом кое-что прибавить, кое-что прикрасить, так что скандал в брагинском доме покатился по всему Белоглинскому заводу, как снежный ком, увеличиваясь от
собственного движения.
Во всем этом она, разумеется, никакого препятствия не встретила, но труднейшая часть дела оставалась впереди: надо было уговорить влюбленного жениха, чтоб он согласился продать свое счастье за чечевичное варево и, ради
удовольствия постоять с любимою девушкою у купели чужого ребенка, лишить себя права стать с нею у брачного аналоя и молиться о
собственных детях.
— Mais… j'en prendrai avec plaisir [С
удовольствием.] — скромно отвечал маститый старец, но скромность эта была так полна чувства
собственного достоинства, что мы сразу поняли, что не мы почтили старца, но старец почтил нас.
Благодаря
собственному ружью я теперь уже мог самостоятельно ходить на охоту, а это представлялось таким
удовольствием, равного которому нет. К этому времени у меня был уже большой друг, Костя, сын заводского служащего, у которого было тоже свое
собственное ружье. Теперь мы делали уже настоящие походы в горы втроем, главным образом, на Осиновую гору, где у Николая Матвеича был устроен
собственный балаган. Это было счастливое время, о котором я и сейчас вспоминаю с большим
удовольствием.
Я ездил по летам в свое
собственное Монрепо и не без
удовольствия взирал на «веселую» речку, которая сверкала перед самыми окнами господского дома.
По-видимому, в нем уже не было
собственной жадности, и он ловил так, по привычке или как бы для
удовольствия своего хозяина.
Молодой Калайдович не только оказывал горячее сочувствие моим стихам, но, к немалому моему
удовольствию, ввел меня в свое небольшое семейство, проживавшее в
собственном доме на Плющихе.
Не погнушается он унижать себя всячески пред вышними, дабы иметь после
удовольствие оказывать равномерную гордость низшим, а те, подражая его примеру, льстят его высокомерию, для того чтобы удовольствовать
собственные свои пристрастия.
Из этого, не совсем ловкого по нынешним понятиям, указания на
удовольствие Екатерины, выраженное ею при представлении ее же пьесы, видно, как мало тогдашняя сатира имела
собственной инициативы и как она нуждалась в меценатстве и поощрении сверху.
Бегут ли под вечер ребята навстречу несущемуся с поля стаду — нежная головка младенца уже непременно мелькает в резвой, шумливой толпе; когда наступает сырая, холодная осень, сколько раз бедняжка, брошенный на
собственный произвол, заползает на середину улицы, покрытой топкою грязью и лужами, и платится за такое
удовольствие злыми недугами и смертию!
Я немедленно отыскал Какуева и, к
удовольствию моему, узнал, что Шушерин здоров и совершенно доволен своим положением, что он живет в переулке, близ церкви Смоленской божией матери, в
собственном домике, уже давно для него купленном и даже отделанном, разумеется все тем же его другом Какуевым.
Удружил!» и к этим двум восклицаниям пьяненько прибавлял еще: «бал-дар-рю! балдарю, советник!.. балдарю!..» Толпа состольников наперерыв стремилась удостоиться чести и
удовольствия чокнуться с блистательным бароном, который горячо потрясал чрез стол руку красноречивого спикера, не упустившего, при виде протянутой к нему баронской длани, предварительно обтереть салфеткой свою
собственную, чересчур уже запотелую (от усердия) руку.
Между тем сей последний, пока я возился у матушкиного комода, вспомнил, что ему пора домой. К неописанному моему
удовольствию он начал прощаться с матушкой и опять оттенил меня особенным образом, попросив матушку отпускать меня изредка к нему, на его ответственность, на что матушка и согласилась, — а Пенькновский принял это согласие за чистую монету и, поблагодарив матушку за доверие, закончил обещанием приводить меня назад домой под его
собственным надзором.
Читали мы целый день — до поздних часов белых ночей, часов иногда до двух; никуда не ездили за город, и единственное наше
удовольствие было ходить на Неву купаться. На улицах стояло такое безлюдье, что мы отправлялись в домашних костюмах и с
собственным купальным бельем под мышкой.
И теперь, наслаждаясь своими мыслями и звуками
собственного голоса и с
удовольствием поглядывая на умеренно полного, красиво подстриженного, приличного Мейера, Рашевич мечтал о том, как он пристроит свою Женю за хорошего человека и как потом все заботы по имению перейдут к зятю. Неприятные заботы! Проценты в банк не взнесены уже за два срока, и разных недоимок и пеней скопилось больше двух тысяч!
Не знаю, говорили ли мы, что государыня находила особенное
удовольствие почти каждый день переряжать ее по своему вкусу; над ней, как над куклой, делала она опыты костюмов разных народов, а иногда по
собственной прихоти соединяла их несколько вместе.
— Не хотите ли купить по вольной цене? — предложила она ему. — Я бы с
удовольствием продал мою
собственную добросовестность и продал бы недорого. Мы тоже пишем и пишем много…
Другой голос, которому царь внимал с большим
удовольствием, нашептывал ему о
собственной правоте, о кознях, о мнимых, преступных будто бы, замыслах этого святого старца.
Он видел
собственными глазами, как его супруга прошла по аллее, усыпанной песком, в домик, стоявший в глубине сада, и затем имел
удовольствие созерцать свою супругу лично опускающую штору у окна дачи.
Она перешла к анализу своего
собственного отношения к Николаю Павловичу: она с некоторых пор с особенным
удовольствием стала встречать его, дни, когда он не приходил, казались ей как-то длиннее, скучнее, однообразнее, ей нравился его мягкий, звучный голос, она с особым вниманием прислушивалась к чтению им ею уже несколько раз прочитанных книг, к рассказам из его жизни, из его службы, — все, что касалось его, живо интересовало ее.
Я, правда, буду немного больше тратить на тряпки, но с толком и, главное, с
удовольствием. Когда Домбрович похвалит меня за какую-нибудь отделку моей
собственной выдумки, мне приятнее выслушать спокойный и всегда полунасмешливый его приговор, чем произвести блистательный эффект на большом бале.
История не позволяет мне скрыть, что месть русского военачальника за погубление баталиона пала на бедных жителей местечка и на шведов, находившихся по договору в стане русском, не как пленных, но как гостей. Все они задержаны и сосланы в Россию. Не избегли плена Глик и его воспитанница, может статься, к
удовольствию первого. Шереметев отправил их в Москву в
собственный свой дом. Местечко Мариенбург разорено так, что следов его не осталось.
— Нет. И это не нужно. Это само по себе так светло, что не нуждается во внешнем свете. Герцог на вашей стороне. Вам сейчас предстоит
удовольствие увидать, что именно его светлость начертал наверху ваших верноподданных слов своею
собственною бестрепетною рукой.